Луций Анней Сенека (4 до н.э.–65)

mir-gnozis.ru - Главная / Имена / Луций Анней Сенека (4 до н.э.–65)

О нём

Взгляды Сене­ки сфор­ми­ро­ва­лись в рав­ной мере под вли­я­ни­ем уче­ния сто­и­ков и соб­ст­вен­но­го житей­ско­го опы­та. Он не все­гда мог соот­вет­ст­во­вать суро­вым тре­бо­ва­ни­ям сво­ей шко­лы. Соб­ст­вен­ная сла­бость застав­ля­ла его снис­хо­ди­тель­но отно­сить­ся к сла­бо­стям дру­гих людей. Сохра­нив­ше­е­ся в непол­ном виде лите­ра­тур­ное наследие Сене­ки вклю­ча­ло про­за­и­че­ские про­из­веде­ния и поэ­зию. Боль­шая часть фило­соф­ских сочи­не­ний Сене­ки име­ет фор­му кини­че­ской диа­т­ри­бы. Мате­ри­ал изла­гал­ся в фор­ме заме­ча­ний и вопро­сов фик­тив­но­го собе­сед­ни­ка. Во всех про­из­веде­ни­ях Сене­ку инте­ре­со­ва­ла преж­де все­го эти­ка. Собран­ные в 12 кни­гах сочи­не­ния Сене­ки по вопро­сам эти­ки носят назва­ние Диа­ло­ги. 

• Антич­ные писа­те­ли. Сло­варь. — СПб.: Изда­тель­ство «Лань», 1999.

Эпиграммы

***

Всё, что мы видим вокруг, пожрет ненасытное время;
Всё низвергает во прах; краток предел бытия.
Сохнут потоки, мелеют моря, от брегов отступая,
Рухнут утесы, падет горных хребтов крутизна.
Что говорю я о малом? Прекрасную сень небосвода,
Вспыхнув внезапно, сожжет свой же небесный огонь.
Всё пожирается смертью; ведь гибель — закон, а не кара.
Сроки наступят — и мир этот погибнет навек.\

(Перевод М. Грабарь-Пассек)

О БЛАГЕ ПРОСТОЙ ЖИЗНИ.

Малым я полем владею, доходом и скромным и честным,
Но доставляют они мне беспредельный покой.
Дух мой, не ведая страха, с одним лишь спокойствием дружен
И не страшится злодейств, что за бездельем идут.
Пусть привлекают других и война, и курульные кресла, —
Все, что лелеет в себе тщетную радость свою.
Почестей я не ищу; быть бы частью народа простого
И до последнего дня днями своими владеть.

(Перевод Ю. Шульца)

• Гравюра 19 века, изображающая самоубийство Сенеки, предпринятое по приказу Нерона. 

О скоротечности жизни

***

Нет, не мало вре­ме­ни мы име­ем, а мно­го теря­ем. Жизнь дана нам доста­точ­но дол­гая, и ее с избыт­ком хва­тит на свер­ше­ние вели­чай­ших дел, если рас­пре­де­лить ее с умом. Но если она не направ­ля­ет­ся доб­рою целью, если наша рас­то­чи­тель­ность и небреж­ность поз­во­ля­ют ей уте­кать у нас меж паль­цев, то когда про­бьет наш послед­ний час, мы с удив­ле­ни­ем обна­ру­жи­ва­ем, что жизнь, тече­ния кото­рой мы не заме­ти­ли, истек­ла. 

***

Имен­но так: мы не полу­чи­ли корот­кую жизнь, а сде­ла­ли ее корот­кой. Мы не обде­ле­ны ею, а бес­со­вест­но ее про­ма­ты­ва­ем. Как бога­тое цар­ское досто­я­ние, перей­дя в руки дур­но­го хозя­и­на, в мгно­ве­ние ока раз­ле­та­ет­ся по вет­ру, а иму­ще­ство, пусть и скром­ное, пере­дан­ное доб­ро­му хра­ни­те­лю, умно­жа­ет­ся, так и вре­мя нашей жиз­ни удли­ня­ет­ся для того, кто умно им рас­по­рядит­ся.

• Сенека к Паулину. О скоротечности жизни. Глава 1.

Нравственные письма к Луцилию.
Письмо I

Сене­ка при­вет­ст­ву­ет Луци­лия!

Так и посту­пай, мой Луци­лий! Отво­юй себя для себя само­го, бере­ги и копи вре­мя, кото­рое преж­де у тебя отни­ма­ли или кра­ли, кото­рое зря про­хо­ди­ло. Сам убедись в том, что я пишу прав­ду: часть вре­ме­ни у нас отби­ра­ют силой, часть похи­ща­ют, часть уте­ка­ет впу­стую. Но позор­нее всех поте­ря по нашей соб­ст­вен­ной небреж­но­сти. Вглядись-ка при­сталь­ней: ведь наи­боль­шую часть жиз­ни тра­тим мы на дур­ные дела, нема­лую — на без­де­лье, и всю жизнь — не на те дела, что нуж­но. Ука­жешь ли ты мне тако­го, кто ценил бы вре­мя, кто знал бы, чего сто­ит день, кто пони­мал бы, что уми­ра­ет с каж­дым часом? В том-то и беда наша, что смерть мы видим впе­ре­ди; а бо́льшая часть ее у нас за пле­ча­ми, — ведь сколь­ко лет жиз­ни мину­ло, все при­над­ле­жат смер­ти. Посту­пай же так, мой Луци­лий, как ты мне пишешь: не упус­кай ни часу. Удер­жишь в руках сего­дняш­ний день — мень­ше будешь зави­сеть от зав­траш­не­го. Не то, пока будешь откла­ды­вать, вся жизнь и про­мчит­ся. 

• Луций Анней Сенека. Нравственные письма к Луцилию

Нравственные письма к Луцилию.
Письмо III

Точ­но так же пори­ца­нья заслу­жи­ва­ют и те, что все­гда обес­по­ко­е­ны, и те, что все­гда спо­кой­ны. Ведь и страсть к суе­те — при­знак не дея­тель­но­го, но мяту­ще­го­ся в посто­ян­ном воз­буж­де­нии духа, и при­выч­ка счи­тать каж­дое дви­же­ние тягост­ным — при­знак не без­мя­теж­но­сти его, но изне­жен­но­сти и рас­пу­щен­но­сти. Поэто­му удер­жи в душе сло­ва, кото­рые вычи­тал я у Пом­по­ния: «Неко­то­рые до того заби­лись во тьму, что неяс­но видят все осве­щен­ное». Все долж­но соче­тать­ся: и люби­те­лю покоя нуж­но дей­ст­во­вать, и дея­тель­но­му — побыть в покое. Спро­си сове­та у при­ро­ды: она ска­жет тебе, что созда­ла и день и ночь. 

Нравственные письма к Луцилию.
Письмо VIII

Ты спра­ши­ва­ешь, чего тебе сле­ду­ет боль­ше все­го избе­гать? Тол­пы! Ведь к ней не под­сту­пить­ся без опас­но­сти! При­зна­юсь тебе в сво­ей сла­бо­сти: нико­гда не воз­вра­ща­юсь я таким же, каким вышел. Что я успо­ко­ил, то вновь при­хо­дит в вол­не­ние, что гнал от себя — воз­вра­ща­ет­ся. Как быва­ет с боль­ны­ми, когда дол­гая сла­бость дово­дит их до того, что они и вый­ти не могут без вреда для себя, так слу­ча­ет­ся и с нами, чьи души выздо­рав­ли­ва­ют после дол­го­го неду­га. Нет вра­га хуже, чем тол­па, в кото­рой ты трешь­ся. Каж­дый непре­мен­но либо пре­льстит тебя сво­им поро­ком, либо зара­зит, либо неза­мет­но запач­ка­ет. Чем сбо­ри­ще мно­го­люд­ней, тем боль­ше опас­но­сти. И нет ниче­го гибель­ней для доб­рых нра­вов, чем зре­ли­ща: ведь через наслаж­де­ние еще лег­че под­кра­ды­ва­ют­ся к нам поро­ки.

• Луций Анней Сенека. Нравственные письма к Луцилию

* * *
Угож­дай­те же телу лишь настоль­ко, насколь­ко нуж­но для под­дер­жа­ния его кре­по­сти, и такой образ жиз­ни счи­тай­те един­ст­вен­но здо­ро­вым и целеб­ным. Дер­жи­те тело в стро­го­сти, чтобы оно не пере­ста­ло пови­но­вать­ся душе: пусть пища лишь уто­ля­ет голод, питье — жаж­ду, пусть одеж­да защи­ща­ет тело от холо­да, а жили­ще — от все­го ему гро­зя­ще­го. А воз­веде­но ли жили­ще из дер­на или из пест­ро­го замор­ско­го кам­ня, раз­ни­цы нет: знай­те, под соло­мен­ной кров­лей чело­ве­ку не хуже, чем под золо­той. Пре­зи­рай­те все, что ненуж­ный труд созда­ет ради укра­ше­ния или напо­каз. Помни­те: ничто, кро­ме души, недо­стой­но вос­хи­ще­ния, а для вели­кой души все мень­ше нее».

• Epistulae morales ad Lucilium

Нравственные письма к Луцилию.
Письмо XCIX

Сро­ки раз­ные, исход один. Рас­сто­я­нье меж­ду пер­вым и послед­ним днем измен­чи­во и неве­до­мо; если мерить его тягота­ми пути, оно вели­ко даже у ребен­ка, если ско­ро­стью — корот­ко даже у стар­ца. Все нена­деж­но и обман­чи­во, все измен­чи­во как пого­да. Все несет­ся стрем­глав и, по веле­нью фор­ту­ны, пре­вра­ща­ет­ся в нечто про­ти­во­по­лож­ное, и в таком коло­вра­ще­нии чело­ве­че­ских дел нет ниче­го зара­нее извест­но­го, кро­ме смер­ти. И одна­ко все жалу­ют­ся на то един­ст­вен­ное, в чем никто еще не обма­нул­ся.

О Провидении, или О том, почему с хорошими людьми случаются неприятности, несмотря на то, что существует провидение

• Луций Анней Сенека. Философские трактаты. 

Доб­рых людей и богов свя­зы­ва­ет друж­ба, родив­ша­я­ся из общей для них доб­ро­де­те­ли.

Что я гово­рю — друж­ба? Нет, это род­ство и сход­ство, ибо доб­рый чело­век отли­ча­ет­ся от бога лишь по вре­ме­ни; он — его уче­ник, его под­ра­жа­тель, его под­лин­ное потом­ство, кото­рое вели­кий роди­тель, суро­вый настав­ник доб­ро­де­те­ли, вос­пи­ты­ва­ет твер­до и жесто­ко, как и зем­ные стро­гие отцы. Поэто­му когда видишь, как доб­рый муж, угод­ный богам, стра­да­ет, трудит­ся, поте­ет, караб­ка­ет­ся на кру­тиз­ну, а дур­ной весе­лит­ся и купа­ет­ся в наслаж­де­ни­ях, поду­май о том, что соб­ст­вен­ных детей мы жела­ем видеть скром­ны­ми, а раз­вяз­ны­ми — детей рабов; что сво­их мы при­уча­ем к суро­вой дис­ци­плине, а в рабах поощ­ря­ем наг­лость. Поду­май, и ты пой­мешь, что с богом — то же самое. Доб­ро­му мужу он не дает весе­лить­ся, испы­ты­ва­ет его, зака­ля­ет, гото­вит его для себя.

* * *
«Отче­го же с хоро­ши­ми людь­ми часто про­ис­хо­дят несча­стья?» — С хоро­шим чело­ве­ком не может слу­чить­ся ниче­го дур­но­го: про­ти­во­по­лож­но­сти не сме­ши­ва­ют­ся. Как бес­чис­лен­ные реки, изли­ваю­щи­е­ся с неба пото­ки дождей, вели­кое мно­же­ство мине­раль­ных источ­ни­ков не меня­ют вку­са мор­ской воды, не делая ее хотя бы чуть-чуть менее соле­ной, так и дух муже­ст­вен­но­го чело­ве­ка не сги­ба­ет­ся под натис­ком невзгод. Он не дви­га­ет­ся с места и окра­ши­ва­ет все про­ис­хо­дя­щее в свои соб­ст­вен­ные цве­та, ибо он силь­нее все­го внеш­не­го.

* * *
Без про­тив­ни­ка чахнет и доб­ро­де­тель. Она долж­на про­явить всю свою выдерж­ку, чтобы ста­ло ясно, чего она сто­ит и на что спо­соб­на. Доб­рый муж дол­жен дей­ст­во­вать, как атлет: не боять­ся суро­вых испы­та­ний и не жало­вать­ся на судь­бу; при­ни­мать за бла­го все, что слу­ча­ет­ся, и обра­щать это во бла­го. Важ­но, не что, а как ты пере­но­сишь.

***
Сре­ди мно­гих вели­ко­леп­ных изре­че­ний наше­го Демет­рия есть одно, кото­рое я услы­хал совсем недав­но; оно еще не отзву­ча­ло и до сих пор дро­жит в моих ушах: «На мой взгляд, — ска­зал он, — нет суще­ства более несчаст­но­го, чем тот, кому не встре­ти­лось в жиз­ни ни одно­го пре­пят­ст­вия». Это зна­чит, что ему не уда­лось испы­тать себя. Пусть сбы­ва­лось все, что он поже­ла­ет, пусть даже преж­де, чем он поже­ла­ет, — все рав­но, боги вынес­ли ему пло­хой при­го­вор. Его сочли недо­стой­ным поедин­ка с фор­ту­ной и, воз­мож­но, победы над ней; а от тру­сов фор­ту­на все­гда бежит прочь, слов­но гово­ря: «К чему мне такой про­тив­ник? Он сра­зу бро­сит ору­жие. Мне не при­дет­ся пус­кать в ход свою силу: он либо сбе­жит от про­стой угро­зы, либо сва­лит­ся замерт­во при виде мое­го лица. При­дет­ся поис­кать дру­го­го, с кем я мог­ла бы скре­стить ору­жие. Стыд­но вызы­вать на бой чело­ве­ка, зара­нее гото­во­го сдать­ся».

• Луций Анней Сенека. Философские трактаты. 

Ссылки

1. Луций Анней Сенека. Нравственные письма к Луцилию. М., Издательство «Наука», 1977. Перевод, примечания, подготовка издания С. А. Ошерова. Отв. ред. М. Л. Гаспаров.
2. Луций Анней Сенека. Философские трактаты.