Иоганн Валентин Андреа
ХИМИЧЕСКАЯ СВАДЬБА ХРИСТИАНА РОЗЕНКРЕЙЦА
в году 1459
- «Наука и религия» №№ 2, 3, 4; 1991 г.
Содержание
ВСТУПЛЕНИЕ
Книгу, с которой мы вас хотим познакомить, обходит стороной рационалистическая наука. К прагматической химии книга, действительно, не имеет никакого отношения. Тогда, может быть, это алхимия? Священный брак женского и мужского начал, порождающий философский камень,- главный сюжет алхимических книг, и в этом смысле, как читатель со временем убедится, «Химическая Свадьба» связана с кругом идей алхимии. Однако она отличается от алхимических трактатов большей глубиной и разнообразием сюжетных линий.
Что можно сказать о тех людях, чьи имена стоят на титуле книги? Студент Тюбингенского университета, будущий лютеранский пастор Иоганн Валентин Андреа (1586-1654) опубликовал «Химическую Свадьбу» в Страсбурге в 1616 году. Однако он, по убеждению основоположника антропософии Рудольфа Штейнера, лишь передал людям тайное знание - послание неземной «духовной силы».
Гораздо более легендарно второе имя. Антропософская традиция так излагает биографию Христиана Розенкрейца. Одно из его воплощений приходится на середину XIII века. В юности он воспринял мудрость двенадцати умнейших людей Европы и умер молодым. Через сто с лишним лет - в 1378 году он вновь рождается, в 1406-м отправляется к «Центрам Мудрости Мистерий», откуда возвращается семь лет спустя, усвоив интеллектом ту мудрость, которой обладал в предыдущем воплощении. Духовный опыт «Химической Свадьбы» пришёл к нему в 1459 году, после чего он прожил ещё четверть века, скончавшись в возрасте ста шести лет.
Читается книга как волшебная сказка о королях и королевах, о чудесном острове, где в семибашенном замке свершается таинство воскресения из мёртвых; как сказка о вещих снах, духовных странствиях и сокровенных знаниях, перед лицом которых даже старец всегда останется робким учеником. Книга внешне проста, но это простота кажущаяся, как в древних мифах. Такие тексты многоплановы. Можно воспринимать их и как легенды - в том не будет ошибки,- но можно попытаться заглянуть глубже.
«Химическую Свадьбу» комментировали антропософы, и их комментарии учтены при подготовке настоящей публикации. Они толковали «Химическую Свадьбу» как аллегорию духовного совершенствования человека (семь дней «Свадьбы» - семь этапов восхождения души). Но образы книги не всегда можно пояснить простой сноской: они проходят через весь текст, изменяясь и взаимодействуя; они станут яснее, когда вы дочитаете книгу. Поэтому мы сопровождаем текст лишь краткими пояснениями и завершим публикацию подробным послесловием, которое расскажет о символике книги.
Автор перевода «Химической Свадьбы» на русский язык нам неизвестен - это «самиздат». Но вполне профессиональный. Переводчик сделал сокращенный пересказ, прекрасно передающий как содержание, так и литературные особенности немецкого подлинника. Он придал динамику медлительному повествованию XVII века, непривычному для современного читателя.
Комментарии и послесловие подготовлены автором настоящего вступления по полному тексту оригинала в одном из последних изданий.
Е. Лазарев; Штутгарт, 1957 г.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
В канун Пасхи я сидел за столом в своём доме на вершине холма, готовя своё сердце к празднеству следующего дня, как вдруг поднялась ужасная буря, казалось, весь холм, на котором стоял мой дом, вот-вот развалится на части.
Я испугался, подумав, что это, должно быть, ещё один трюк дьявола, причинившего мне немало зла, и тут вдруг почувствовал, будто меня дергают сзади за платье. В ужасе я оглянулся и тут увидел прекрасную восхитительную Деву* в небесно-голубом одеянии, усеянном золотыми звёздами и с большими красивыми крыльями, имевшими множество глаз. С помощью этих крыльев она могла подниматься вверх. В правой руке она держала золотую трубу, а в левой - большую пачку писем, на всех языках, которые она должна была разнести по всем странам.
* В оригинале - «прекрасная женщина» (Weib). Её ангельская природа достаточно ясна из последующего описания. Далее читатель встретится с другими гранями высокого женского образа, который проходит через всю книгу.
Из этой пачки писем она выбрала одно и почтительно положила его на стол. Затем без единого слова она расправила крылья и улетела вверх, издав на своей трубе прекрасной такой могучий звук, что добрую четверть часа после этого весь холм отзывался на него эхом.
Со страхом и дрожью я взял письмо. Оно оказалось таким тяжёлым, как будто всё состояло из золота. Маленькая печать скрепляла его, а на ней был оттиснут необычный крест с надписью: «В этом знаке - победа».*
* In hoc signo vinces - латинская вставка. По преданию, эти слова (в сочетании с крестом) были явлены в видении императору Восточной Римской империи Константину, который сделал христианство государственной религией своей империи. Традиционный перевод этих слов в дореволюционной русской литературе: «Сим победиши».
Это принесло мне величайшее утешение, так как я знал, что этот знак был мало приятен и менее того полезен дьяволу. В письме я обнаружил стихи, написанные золотыми буквами на лазурном фоне:
День этот, этот, этот день,
Есть королевской Свадьбы день.
Если ты рожденьем и выбором Бога
Приглашён на это празднество,
То возрадуйся!
Тотчас иди на гору,
Где стоят три величественных храма,
И узри там всё от начала до конца.
Вначале тщательно проверь себя:
Пусть тот, кто весит слишком
Мало, остережётся.
Ни одного гостя не потерпит эта Свадьба
Кто не хранит бдительность и нечист.
По мере того, как я читал эти предостережения, волосы мои вставали дыбом. Семь лет тому назад я узнал, в видении, что буду приглашён на Королевскую Свадьбу, и теперь, когда я определил положение планет, то убедился, что в самом деле наступило указанное тогда время. Но когда я исследовал себя, как получившего приглашение, и узрел своё невежество в мистических вещах, своё угождение плоти, свои построения величавых дворцов в воздухе и тому подобные чувственные замыслы, то был так потрясён своим ничтожеством, что заколебался между надеждой и страхом. Непонятные слова о трёх храмах также огорчили меня.
Наконец я обратился к моему доброму ангелу с просьбой, чтобы он во сне направил меня по правильному пути, и уснул.
Во сне я обнаружил себя в мрачной темнице, скованным одной цепью со множеством компаньонов, пытающихся разорвать свои цепи и карабкающихся как пчёлы один на другого. Когда вскоре мы услышали звуки труб и литавр и в открывшуюся темницу проник маленький лучик света, я умудрился ускользнуть от своих компаньонов и приподнять себя на валун возле стены темницы.
Затем у края отверстия появился старик со снежно-белыми локонами. Призвав к тишине, он объявил, что по милости его Древней Матери* к нам будет семь раз спущена верёвка. Если кто-нибудь из нас сможет ухватиться за неё, то он будет поднят наверх и получит свободу.
* Буквально: «Древняя Госпожа» (Die alte Frau).
Когда слуги Древней Матери спустили верёвку, я никак не мог дотянуться до неё, а на кутерьму остальных было жалко смотреть. Через семь минут зазвонил маленький колокольчик, и верёвка была вытянута наверх с четырьмя человеками, уцепившимися за неё. Снова и снова спускалась верёвка, и каждый раз ещё несколько человек вытаскивалось наверх; уже освобожденные помогали слугам тянуть.
На седьмой раз верёвка качнулась в сторону, и мне удалось схватиться за неё, но когда верёвку потянули вверх, я ударился головой об острый камень и начал истекать кровью, однако, несмотря на безнадёжное положение, меня всё же вытянули.
Затем темница снова закрылась, и мы, поднятые наверх, были освобождены от наших оков, а наши имена были записаны на золотую табличку. Потом мы поблагодарили Древнюю Мать за своё освобождение и начали прощаться с ней, каждому из нас был дан для расходов кусок золота. На одной его стороне было изображено восходящее солнце, на другой стороне стояли буквы Д.Л.С.*
* Буквы здесь латинские: D.L.S. Их истолковывают как Deus Lux Solis («Бог - Свет Солнца») или Deo Laus Semper («Вечная хвала Богу»).
Что касается меня, то я едва мог двигаться из-за ран, оставленных на моих ногах цепями. Древняя Мать, видя это, сказала мне: «Сын мой, пусть эти раны не тревожат тебя, но благодари Бога, позволившего тебе даже в этом мире вступить в такой высокий свет. Сохрани эти раны в память обо мне».
Проснувшись, я обдумал свой сон и понял из него, что Бог удостоил меня правом присутствия на этой мистической и тайной Свадьбе. Я облачился в белые полотняные одежды, накинул на плечи кроваво-красный плащ, завязав его крестообразно,* а к шляпе прикрепил четыре красных розы.
* В оригинале немного иначе: «препоясал чресла алой лентой, крестообразно перевязанной на плечах». Интересно сравнить этот образ с красными крестами на белом епископском оплечье в русских иконах. Далее мы увидим, что сопоставление с русской традицией не столь парадоксально, как кажется на первый взгляд.
Затем я взял хлеба, соли и воды, и радостный, отправился в путешествие.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Переполненный радостью окружающей природы, я шёл, напевая, через лес, направляясь к зелёной степи, где стояли три высоких кедра. На одном из них была прикреплена табличка, предлагавшая выбрать один из четырех путей на Свадьбу.
Первый из них был описан как короткий, но опасный, ведущий в каменистые, едва проходимые места. Второй был длинный, но легкий. Третий путь был королевский, которым мог следовать лишь один из тысячи. Четвертым был путь, окруженный огнями и облаками, доступный только очищенным телам.
Табличка предупреждала также, что если однажды мы ступили на один из этих путей, то возврата уже не будет, и что если мы знаем за собой хотя бы маленький недостаток, то нам лучше не идти дальше.
Перед этими страшными предупреждениями я опустился на землю у основания дерева в большом волнении духа. Так я сидел, сбитый с толку, обдумывая, вернуться ли, а если нет, то какому пути следовать, и, вынув из сумки кусок хлеба, начал его есть.
Вдруг сидевший в ветвях снежно-белый голубь спорхнул вниз и очень смело приблизился ко мне. Я охотно разделил с ним свой кусок хлеба. Но на голубя ринулся чёрный ворон. Голубь пытался найти спасение в полёте, ворон устремился за ним, а я за вороном.
Когда я прогнал ворона прочь, то вспомнил о сумке и хлебе, оставленных подле кедра. Но когда я обернулся, чтобы идти искать их, то поднялся такой сильный встречный ветер, что едва не свалил меня с ног. В то же время ничто не препятствовало мне идти вперед. Осматриваясь вокруг, я обнаружил, что уже ступил на один из четырех путей - на длинный окольный путь.*
* Выбор пути с помощью птиц напоминает об ауспициях - гадании по птичьему полёту - в древней Италии.
Так что весь этот день я шёл этой дорогой, стараясь не сбиться ни влево, ни вправо. Путь сам по себе был настолько тернист, что я не раз сомневался в нём, но голубь летел прямо на юг и с его помощью я шёл прямо по указанному пути. Наконец перед самым заходом солнца я заметил величественный портал, стоявший вдали высоко на холме. Я ускорил шаги, чтобы достичь его до наступления темноты.
Когда наконец я дотащился до портала, то от него навстречу мне выступил почтенный мужчина в небесно-голубых одеждах и представился мне как Страж Врат. Он спросил у меня письмо и Приглашение. С какой радостью я представил его!
Когда Страж услышал моё имя и узнал, что я брат Розы Креста, он удивился и, казалось, очень обрадовался. Он обошелся со мной с большим уважением и сказал: «Войди, брат мой, желанный гость ты для меня!»
В обмен на мою бутылку воды Страж дал мне золотой жетон и запечатанное письмо для Стража Вторых Врат. Он также попросил меня, чтобы я вспомнил о нём, когда это окажется для меня полезным.
Сгущались сумерки. Прекрасная Дева * в небесно-голубом одеянии и с чудесным факелом в руке начала зажигать фонари вдоль дороги к внутренним Вратам. Я поспешил дальше, но был напуган ужасным львом, сидевшим на цепи и загородившим мне дорогу. Как только он увидел меня, тут же поднялся и двинулся ко мне со страшным рыком.
* Здесь употреблено именно слово «Дева» (Jungfrau).
Тут проснулся Страж, спавший на мраморной плите. Он отогнал льва и, прочитав запечатанное письмо, приветствовал меня с величайшим уважением, воскликнув: «Во имя Бога, добро пожаловать ко мне, человек, которого я уже давно рад видеть!»
В обмен на мою соль этот Страж дал мне другой золотой жетон.
К этому времени сумерки ещё более сгустились и в Замке зазвонил колокол. Страж посоветовал мне быстрее бежать дальше, иначе я не успею достичь Врат, лежащих глубоко внутри, до того, как они закроются на ночь. Огни вдоль тропы стали гаснуть, и я был благодарен факелу Девы, ведшему меня сквозь темноту. Как только я вошёл в Третьи Врата, ступая почти по пятам Девы, они так быстро захлопнулись, что прищемили часть моей одежды. Она так и осталась там, потому что мне не удалось уговорить Стража вновь открыть Врата.
Третий Страж записал моё имя в маленькую книжечку из тонкого пергамента и дал мне третий золотой жетон и пару новой обуви, потому что пол в Замке был из чистого, сияющего мрамора. Свою старую обувь я отдал нищему, сидевшему рядом с Вратами.
Два пажа, держа по факелу в руках, ввели меня в Замок и оставили одного в маленькой комнатке, где, к моему ужасу, незримые парикмахеры срезали у меня на макушке волосы, оставив висеть остальные седые локоны. Срезанные волосы были аккуратно собраны и унесены невидимой рукой.
Зазвонил колокольчик. Два пажа, светя факелами, повели меня через множество дверей по вьющимся лестницам в просторный зал, где было множество гостей - императоры, короли, принцы, лорды, знатные и незнатные, богатые и бедные, люди всех сортов, среди которых кое-кого я хорошо знал и не имел никаких оснований уважать. Последние, когда я спросил их, каким путём они попали сюда, рассказали, что вынуждены были карабкаться по камням.
Вскоре, когда зазвучали трубы, приглашавшие нас на пир, именно эти люди захватили почётные места, так что для меня и еще нескольких огорченных остался лишь маленький уголок за самым нижним столом. Но зато возле меня сидел прекрасный спокойный человек, чудесно рассуждавший о великолепных предметах.
Затем было внесено мясо и невидимыми руками роздано гостям, причем сделано это было очень искусно. Когда один из гостей похвастался, что видит этих слуг, то один из них так славно съездил кулаком по его лживой морде, что не только он, но и многие примолкли как мыши.
Люди похотливого сорта, захмелев, начали хвастаться своими способностями - один слышал ритмы небес, другой видел идеи Платона, третий мог сосчитать атомы Демокрита. Один старался доказать это, другой - то, а в целом наиболее жалкие идиоты шумели громче всех.
Среди этого шума и крика я проклинал день, когда решился прийти сюда. Я подумал, что Новобрачный поступил бы благоразумно, выбрав других дураков вместо меня на Свадьбу. Но так было только сначала.
Вдруг послышались чудесные мелодии. Музыка заиграла громче и была так торжественна, как будто предшествовала выходу римского императора. Сама собой открылась дверь, и в зал вошли тысячи пажей, марширующих с зажженными тонкими свечками. За ними скользил по воздуху позолоченный трон, где сидела Дева, светившая мне факелом на пути к Замку. Вместо небесно-голубых на ней были белоснежные одежды, сверкавшие чистейшим золотом.
Она приветствовала нас от имени Невесты и Жениха и предупредила, что на следующее утро мы все будем взвешены для выявления достойных присутствовать на Свадьбе. Каждый, кто чувствует себя достойным, будет сейчас препровожден в свою спальню, все сомневающиеся должны провести эту ночь в зале.
Когда Дева отбыла на своем парящем в воздухе троне, свечи, несомые невидимыми руками, проводили уверенных в себе к их постелям. Только я и ещё восемь человек остались в зале, среди них мой застольный компаньон. Часом позже в зал пришли пажи, связали всех девятерых верёвками и оставили нас в темноте и беспокойстве, оплакивающими самонадеянность, с которой мы приняли приглашение на Свадьбу.
Ночью мне приснилось, что я стою на высокой горе, возвышающейся над обширной долиной, в которой было множество повешенных. Одни висели выше, другие - ниже на своих верёвках. Глубокий старик летал среди них и перестригал ножницами веревки. Висящие низко над землей падали мягко, висящие высоко с позором летели вниз. Это зрелище развеселило меня до глубины души и в приступе смеха я проснулся.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
На рассвете все, считавшие себя достойными, снова пришли в зал, где мы лежали связанными. Фанфары возвестили о приходе Девы. Она явилась в красном бархате, опоясанная белым шарфом, и с зеленым лавровым венком на голове.*
* Цветовая символика облачения Девы может быть истолкована по аналогии со средневековым европейским преданием, согласно которому прародительница Ева, срывая яблоко с древа познания добра и зла, отломила вместе с яблоком ветку. Она воткнула ветку в землю, и из неё выросло дерево - белоснежное, ибо оно было посажено рукой девственницы. Адам познал Еву под этим деревом, и оно стало зелёным, только отростки, появившиеся ранее, остались белыми. Когда Каин убил Авеля, пролив первую кровь на земле, дерево изменило цвет на кроваво-красный (опять же с сохранением цвета прежних ростков). Появление в тексте «Химической Свадьбы» этой цветовой триады, связанной с познанием добра и зла, вероятно, указывает на взвешивание добродетелей, описанное ниже.
Её сопровождали двести вооруженных рыцарей в красных и белых плащах. Она велела развязать нас и посадить на места, с которых будет хорошо видно всё, что произойдёт в дальнейшем. Увидев меня, она улыбнулась и воскликнула: «Бедняга! Вы тоже подчинили себя рабству? Я полагала, что вы уже достойно очистили себя».
Затем были внесены огромные золотые весы и подвешены в середине зала. Возле них поместили маленький столик, накрытый красной скатертью. На столик поставили семь гирь: одну большую, четыре поменьше и две, каждая из которых была больше всех предыдущих. Рыцари разделились на семь групп, командиру каждой группы был поручен надзор за одной из гирь.*
* Отделение людей достойных от недостойных с помощью весов напоминает известную многим народам психостазию (взвешивание души). Психостазия совершается после смерти человека, но ведь и посвящение в тайны мира всегда рассматривалось как смерть и последующее воскресение (вспомним название членов высших каст Индии: «дваждырождённые»).
Полный достоинства император был первым, кто ступил на весы. Рыцари одну за другой положили гири. Первые шесть он выдержал, но когда положили седьмую, его чаша была перевешена, после чего его связали и передали с великой мукой шестой группе рыцарей. Один за другим были взвешены все остальные императоры и их всех постигла участь первого, за исключением последнего, непоколебимо выдержавшего все до конца и, казалось, что если бы были еще гири, они все равно не смогли бы его перевесить.
Дева встала, поклонилась ему и дала мантию из красного бархата и лавровую ветвь, а затем посадила его на ступень у своего трона.
Затем все остальные были по очереди взвешены. Из каждой категории один, самое большее два, выдерживали испытание, а чаще ни одного. Каждый выдержавший награждался красной бархатной мантией и лавровой ветвью и садился на ступени у трона Девы.
Теперь настала наша очередь, - тех, кто спал в зале. Из нас только мой компаньон и я выдержали все гири. Мой компаньон держался так мужественно, что все даже зааплодировали ему, и Дева проявила к нему наиболее глубокое уважение. Когда наконец, весь дрожа, ступил на весы я, то мой компаньон, уже сидевший в мантии на ступени, дружески взглянул на меня, и сама Дева улыбнулась мне.
Я так легко перевесил все гири, что Дева велела стать на другую чашу весов троим рыцарям в полном вооружении. Тогда на неё влез один из пажей, и я выдержал их всех, и он громко крикнул: «Это он!»
Поскольку я оказался самым тяжёлым, Дева позволила мне освободить по своему выбору одного из пленных. Я выбрал первого императора. Его тотчас же развязали и со всяческим уважением усадили возле нас. Между тем Дева заметила у меня в руках розы, которые я взял из своей шляпы, и через своего пажа любезно попросила их у меня. Я тут же охотно послал их ей.
К 10 часам утра мы все были взвешены. 3атем последовал завтрак, во время кото|рого мы в своих красных мантиях сидели за высоким столом, накрытым также красным бархатом и уставленным кубками из чистого серебра и золота. Тут же два пажа от имени Новобрачного подарили нам эмблемы Золотого Руна и Летающего Льва.*
* Буквальный перевод оригинала: «преподнесли... Золотое Руно с Летающим Львом на нём». В дальнейшем повествовании образ льва примет несколько иные формы.
Невидимые раньше служители стали теперь видны для нас, что бесконечно радовало меня. Для остальных, не выдержавших испытание и теперь сидевших за нижними столами, служители по-прежнему были невидимы.
Когда с едой было покончено, и золотой кубок, присланный Новобрачным, обошел круг, мы, новые рыцари Золотого Руна, сидевшие на ступенях у трона Девы. были приглашены в сад, чтобы посмотреть на тех, кто потерпел неудачу. Дева повела нас по извивающимся лестницам в галерею. Но как там вел себя по отношению ко мне освобожденный мною император, я не могу поведать, остерегаясь злословия.
Теперь Дева, которая принесла мне приглашение и которую я с тех пор не видел ни разу, выступила вперёд. Она подняла трубу, протрубила один раз и объявила приговор тем гостям, которые были признаны недостойными: тем, кто был лишь с трудом перевешен гирями, разрешается выкупить себя золотом и драгоценностями и удалиться с достоинством, испив при выходе глоток Забвения. Те, кто оказались более лёгкими, будут раздеты и отосланы прочь голыми. Ещё более лёгкие будут бичёваны розгами и кнутами. Те, кто оказались обманщиками и никогда не получали приглашения, будут лишены жизни мечом или петлей.
Наблюдая исполнение приговоров, я почувствовал, как мои глаза засти лают слезы.*
* Понять сцену суда помогают традиционные описания загробного мира, в частности, тибетская «Книга мертвых»: жестокая судьба недостойных - это не зло, причинённое им извне, но мучительное изживание ими собственных пороков. «Глоток Забвения», знакомый нам по античной мифологии, обязателен для душ, которые возвращаются в земной мир.
Наконец переполненный сад опустел, и наступила тишина. В этой тишине осторожно ступал снежно-белый единорог с золотым ошейником. Он преклонил колено перед львом, стоявшим в фонтане с обнаженным мечом в лапе. Лев сломал меч и осколки его упали в фонтан, затем он заревел и ревел до тех пор, пока к нему не подлетел снежно-белый голубь с оливковой ветвью в клюве. Лев пожрал ветвь и успокоился. Единорог с радостью вернулся на своё место, а Дева в это время повела нас назад, вниз по извивавшимся лестницам.*
* Единорог, лев и голубь часто встречаются в геральдике и алхимии. Здесь их правильнее рассматривать в общем контексте книги.
Когда мы вымыли в фонтане головы и лица, то каждому из нас дали по богато одетому ученому пажу, способному вести разговор на любую тему. Они отвели нас снова в Замок и показали картины, сокровища и древности, имевшиеся в нём. Многие занялись копированием картин, а меня, кому был дан паж необычайной силы, повели с моим компаньоном в обычно хранимые в тайне комнаты Замка, ключи от которых были вверены моему пажу.
Там, в продолжении нескольких часов, мы созерцали сокровища - Королевскую Гробницу со знаменитым Фениксом* и великолепную библиотеку. Когда пробило семь, я всё ещё был захвачен увиденным, хотя и испытывал позывы голода.
* Многогранный образ птицы Феникс связан с мифологией значительной части древней Евразии и Африки. При чтении «Химической Свадьбы» важно помнить, что Феникс - символ добровольной жертвы и воскресения из мертвых.
Когда Король прислал своего пажа за ключами, нам. показали ценный часовой механизм, отрегулированный в соответствии с ходом планет, а затем огромный земной глобус, на котором мы нашли наши родные земли отмеченными маленькими золотыми кружочками; мы увидели, что наша компания собрана со всех концов света.
Глобус внутри был пустой, и мы могли сесть в него и созерцать звезды. Они сверкали в такой гармоничной последовательности и двигались так величаво, что, засмотревшись на них, я не думал вылезать из глобуса, пока паж не сказал обо мне Деве и она не упрекнула меня за опоздание к ужину - я сел за стол почти последним.
За ужином, когда все повеселели от вина, Дева стала каждому предлагать загадки, которые мы не могли отгадать. Например, она рассказала такую: «У нас с сестрой есть орёл, за которым мы ухаживаем. Однажды мы вошли в спальню и увидели его с лавровой ветвью в клюве. У меня в руках тоже была лавровая ветвь, а у сестры не было. Орёл подошёл к ней и отдал ей свою, затем подошёл ко мне и попросил, чтобы я отдала ему свою. Скажите, кого он любит больше, меня или мою сестру?»
Дева так просто вела себя, что я отважился спросить её имя. Улыбнувшись на моё любопытство, она ответила:
«Моё имя содержит в себе 6 и 50, однако состоит только из 8 букв. Третья буква есть третья часть пятой, которая, будучи сложена с шестой, образует число, сумма цифр которого превышает третью ровно на величину первой и которое есть половина четвёртой. Пятая и седьмая равны, так же как первая и последняя. Первая и вторая равны в сумме шестой, которая на четыре больше, чем утроенная третья. Теперь скажите, как меня зовут?»
Такой вопрос был слишком сложным, но я не прекратил расспросов и сказал: «О благородная и добродетельная Госпожа, не могу ли я узнать хоть одну букву?»
- Да, - сказала она, - это можно.
- Тогда чему равна седьмая буква? - продолжал я.
- Она равна, - ответила она,- числу присутствующих здесь.
Зная это, я легко разгадал её имя, чем она была весьма довольна.*
* Система алгебраических уравнений, которую можно составить по задаче Девы, не даёт однозначного решения. Однако число букв в алфавите ограничено, и это позволяет выбрать следующий вариант, ставший каноническим при объяснении «Химической Свадьбы»: ALCHIMIA (1 + 12 + 3 + 8 + 9 + 13 + 9 + 1 = 56). Имеется в виду обозначение букв средневекового латинского алфавита числами 1, 2, 3 и т. д.
Потом она пригласила нас на церемонию Подвешивания гирь. В сопровождении шести прекрасных дев со светильниками вошла величественная Герцогиня, ещё менее земная, чем наша Дева. Она смотрела на небо больше, чем на землю. Мы все приняли её за Новобрачную, но ошиблись, хотя по величию она намного превосходила невесту и впоследствии руководила всей Свадьбой.*
* Герцогиню сопоставляют с теологией - наукой более высокой, нежели алхимия.
Она сказала мне: «Ты получил больше, чем другие. Смотри, с тебя больше и спросится».
Это поучение показалось мне очень странным.
Хотя весы были уже вынесены из зала, гири всё ещё стояли на маленьком столике. Герцогиня велела каждой деве взять по одной гире, а нашей Деве - самую большую и тяжелую. Затем вся процессия удалилась в семь часовен. В первой из них повесила гирю Дева, а в шести других остальные девы. Во всех часовнях под руководством Герцогини мы пропели гимн и помолились за благословение Королевской Свадьбы.
Затем каждый из нас был отведён пажом в богато убранную спальню. Сами пажи, на случай, если нам что-нибудь понадобится ночью, улеглись на соломенные тюфяки подле наших кроватей. Это была первая ночь, когда я спал спокойно, хотя гнусный сон мешал мне отдохнуть: в тревоге я пытался открыть дверь, но не мог. Наконец мне это удалось.
ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ
На следующее утро я проспал завтрак. Меня не решились будить ввиду моего возраста. Но я быстро оделся и поджидал остальных в саду возле фонтана.
Лев в фонтане держал сегодня табличку вместо сломанного меча, где было написано, что водой фонтана принц Меркурий исцеляет все болезни и ещё:
Пусть пьёт из меня, кто может.
Пусть умоется, кто хочет.
Пусть беспокоит меня, кто смеет.
Пей, Собрат, и живи!
Когда мы все умылись в фонтане и напились воды из золотых чашек, нам дали золоченые одежды, расшитые прекрасными цветами, и новые эмблемы Золотого Руна с висящими на них золотыми дисками в виде солнца и луны на одной стороне и с золотыми надписями на другой:
Свет луны будет подобен свету солнца,
а свет солнца
Будет в семь крат ярче, чем теперь.
Ведомые нашей Девой, в сопровождении ещё шестидесяти дев и музыкантов, одетых в красный бархат, мы поднялись по вьющейся лестнице из 365 ступеней в Королевский зал, где увидели юных Короля и Королеву. Величественно восседали они в невыразимой славе. Весь зал так сиял чистым золотом одежд Королевы, что я был не в состоянии смотреть на это.
Наша Дева представила нас Королю как свадебных гостей. По этому случаю нам приличествовало сказать что-нибудь. Но у нас от страха поприлипали языки. Видя это, старый Атлант - Придворный Астролог, подошёл к нам и приветствовал нас от имени Короля.
Юные Король и Королева сели под огромную арку в западном конце зала. На головах у них были лавровые венки, а над головами висели в воздухе большие и дорогие золотые короны. С одной стороны от них сел царствующий древний седобородый Король с прекрасной юной Королевой, с другой стороны - черный Король с изящной, покрытой вуалью пожилой матроной.
Купидон метался взад и вперёд. Он то садился между влюблёнными, то делал вид, что стреляет в нас. Он был переполнен шалостью и не жалел даже птиц. Девы тоже играли с ним.
Перед Королём и Королевой стоял алтарь, где лежало шесть предметов: книга в чёрном бархате и в золотой оправе, зажжённая свеча в подсвечнике из слоновой кости, глобус, вращавшийся сам собой, часы со звоном, кристальный фонтан с красной водой и череп, в глазницах которого извивалась то наружу, то внутрь маленькая белая змейка.
Аудиенция окончилась. Заиграли музыканты, нас снова повели по вьющимся лестницам в прежний этаж, где девы исполнили вместе с нами светский танец. Потом мы сопровождали их Высочества к Дому Солнца смотреть комедию. Впереди шла Герцогиня, несшая жемчужное распятие в золотой оправе. Следом за ней шесть дев, несшие предметы с алтаря. Замыкал шествие Атлант - Придворный Астролог.
Комедия началась со сцены, где Король сидел на своем троне. Принесли сундук, найденный плавающим в море. В нём оказалась Принцесса, похищенная Маврами. Король воспитал её, чтобы выдать замуж за сына, когда он подрастёт.
Но Принцесса снова попала в руки Мавров, и на этот раз её освободил рыцарь. Она была возвращена в родное королевство и там коронована. В третий раз по своей воле она снова попала в руки Мавров, которые раздели её, бичевали и затем бросили в тюрьму.
Юный Король, обручённый с ней, пошёл на войну с Маврами и победил. Он освободил юную Королеву и вернул ей королевство. Затем они поженились. Пьеса закончилась свадебным гимном, призывавшим благословение на Короля и Королеву и молитвой, чтобы от них пошло прекрасное потомство.*
* Три пленения Принцессы можно истолковать как судьбу человечества во времена Лемурии, Атлантиды и в современную эпоху: это третья, четвертая и пятая расы, согласно учению теософии и антропософии. Шестая, более совершенная раса уже не будет испытывать прежних страданий.
Потом мы вернулись на свадебный пир. Королевские персоны были одеты в снежно-белые сияющие одежды, но музыки не было. Юный Король вздыхал, старые Король и Королева были печальны. В воздухе парила гнетущая атмосфера беды, нависшей над всеми нами.
Юный Король взял с алтаря книгу в бархатном переплёте с золотыми углами и спросил, кто решится доверить ему вписать своё имя в неё. Мы поднялись и дали согласие. Принеслихрустальный фонтан с красной водой и хрустальную чашу. Каждый из нас выпил из нее Глоток Молчания, как это делается при совершении Мистерий.
Под звон колокола белые одежды были заменены чёрными, стены также задрапированы чёрным бархатом. Дева принесла шесть черных шарфов и завязала глаза трём Королям и трём Королевам. В центре зала поставили шесть гробов, а рядом - низкие плахи. В зал вошёл черный Мавр с обнажённым топором в руках. Старого Короля торжественно и почтительно обезглавили. Голову завернули в черную тафту, кровь слили в золотую чашу, затем все это положили в первый гроб. За первым Королём два других Короля и три Королевы молча покорились той же участи. Чёрный палач, готовившийся было уйти, был тоже обезглавлен. Его голову и топор положили в небольшую раку.*
* В алхимии обезглавливание трактуется как одна из стадий превращения вещества. В конечном итоге процесс завершается образованием золота - оживлением казнённого персонажа. Некоторые шаманисты полагают, что шаман способен, лишившись головы из плоти и крови, заменить её золотой. Однако символика «Химической Свадьбы» и в этом случае сложнее алхимических аллегорий, и мы в дальнейшем попытаемся раскрыть её более глубоко.
Мы все рыдали. Дева просила нас сохранить мужество, сказав: «Жизнь этих Королей и Королев находится теперь в ваших руках. Если вы будете следовать за мной, эта смерть произведет немало для жизни». Она пожелала нам спокойной ночи, пажи проводили нас в спальню. Ровно в полночь я почувствовал яркий свет на воде и увидел в окно семь светящихся кораблей, плывущих к Замку. Над каждым из них вздымалось пламя. Я сразу понял - это духи обезглавленных.
Корабли причалили, к ним сквозь ночь прошла Дева с факелом в руках. За ней служители пронесли шесть гробов и раку, которые разместили на кораблях. Один за другим корабли отплыли, и огни исчезли за горизонтом. Дева вернулась в Замок. Затем я, крайне утомлённый, заснул.
ДЕНЬ ПЯТЫЙ
Рано утром я попросил своего пажа показать мне в Замке что-нибудь необычное. Он привёл меня вниз по лестнице в подземелье, к железной двери, где были вырезаны из золота слова: «Здесь похоронена Венера, погубившая множество выдающихся людей».
Затем мы попали в великолепный склеп - Королевскую Сокровищницу, освещавшуюся огромным карбункулом. В центре склепа стоял надгробный памятник трёхгранной формы, напоминавший алтарь. Он опирался на быка, орла и льва и был сделан из чистого золота и драгоценных камней. На нём в сосуде из полированной меди стоял ангел, с деревом в руках. С этого дерева в сосуд постоянно падали плоды и превращались в воду, а вода стекала в три золотые чаши.
Затем паж открыл медную дверцу в мозаичном полу и повёл нас по тёмной лестнице. Мы увидели богатую кровать, окруженную прекрасными занавесями. Паж отдернул одну из них, и я увидел Венеру, совершенно обнажённую. Она лежала такая прекрасная, что я едва совладал с собой. Над головой Венеры висела табличка с золотыми буквами: «Когда все плоды с моего дерева растают, тогда я пробужусь и стану матерью Короля».
Потом мы снова поднялись в Королевскую Сокровищницу и я увидел там свечи из пирита, горевшие чистым пламенем. От них шёл жар, расплавлявший плоды, падавшие с дерева, которое держал ангел. Этот жар был причиной того, что вместо упавших плодов постоянно вырастали новые.
Не успели мы вернуться в Сокровищницу, как прилетел Купидон. Он воскликнул, захлопнув медную дверь в усыпальницу Венеры: «Старый непоседливый дед, ты чуть не сыграл со мной гнусную шутку! Ты едва не наткнулся на мою мать!» С этими словами он раскалил в пламени свечи стрелу и проткнул ею мне руку.
Потом я присоединился к своим собратьям в Зале, где Купидон попросил показать ему руку. Увидев на ней каплю крови, он велел ухаживать за мной, дабы я не окончил вскоре свои дни.
Дева в чёрном бархате повела нас в сад, где было шесть гробниц. Над ними развевался флаг с изображением Феникса. Мы присутствовали при положении шести гробов и маленькой раки в гробницы. Все гости думали, что присутствуют на Королевских похоронах, лишь я думал иначе.
Дева напомнила нам о нашей клятве верности Жениху и пригласила нас плыть на Остров Олимпийской Башни, для изготовления средства возвращения Королевских Персон к жизни. Мы последовали на берег, где стояло семь кораблей. Над пятью из них развевались знаки планет, над одним изображение - земного шара, и над одним - пирамиды. Мы отплыли в следующем порядке:
Впереди А-Пирамида - несущая голову Мавра. Здесь 12 музыкантов исполняли великолепную музыку.
Затем В, С, Д - одним фронтом. Дева и я находились на С с изображением земного шара. За нами плыли два корабля без пассажиров. На замыкающем корабле были сорок дев.
Мы вышли в море, где сирены, нимфы и морские богини встречали нас и умоляли разрешить спеть для нас.
Корабли перестроились в пятиугольник вокруг Солнца и Луны. Дева дала разрешение, сирены запели. Купидон трудился надо мной, но он имел мало успеха. Это и была та рана в голову, которую я получил во сне.*
* Имеется в виду сон, описанный в Дне первом.
Через несколько часов показалась Олимпийская Башня. Её Страж, древний человек, был в позолоченном плаще. Башня состояла из семи малых цилиндрических башен, одна возле другой. Средняя была самая высокая и от неё отходили остальные. Остров был в виде правильного квадрата, окружённый высокими стенами толщиной в 260 шагов.
В Башню внесли шесть гробов и раку, что видел только один я.
Мы спустились в подземную лабораторию, и промывали там растения, дробили драгоценные камни и отжимали соки и эссенции.
До темноты работа была закончена. Нам дали супа и вина, потом, постелив матрацы, все улеглись на полу в лаборатории. Но ко мне сон не шёл. Я поднялся на стену, чтобы созерцать море и звёздное небо.
Ровно в полночь я увидел семь огней далеко в море. Они приближались к острову.
Вдруг поднялся ветер. Облака закрыли луну. Я пошёл в лабораторию и быстро уснул.
ДЕНЬ ШЕСТОЙ
Рано утром я попросил своего пажа показать мне в Замке что-нибудь необычное. Он привНа следующее утро Страж Башни вошёл в подземную лабораторию в сопровождении юношей, несущих лестницы, верёвки и большие крылья. «Мои дорогие дети, - сказал он, - каждый из вас в течение всего сегодняшнего дня должен постоянно носить с собой одну из этих вещей. Выбор сделайте по жребию»
Мой жребий пал на лестницу 12 футов длиной и довольно увесистую. Я вынужден был носить её, тогда как другие имели возможность красиво обвязаться верёвками, а третьим Старец так искусно прикрепил крылья, будто они у них сами выросли.
Затем Старец ушёл, забрав с собой плоды нашего вчерашнего труда, и запер за собой дверь. Мы уже стали подумывать, не сделали ли нас в этой Башне узниками, когда, примерно четверть часа спустя, в потолке открылось круглое отверстие и мы увидели в нём Деву. Она пожелала нам бодрого хорошего утра и пригласила подняться наверх. Те, кому по жребию выпало носить крылья, последовали её предложению тотчас же. Те, кто носил лестницы, полезли по ним, вытягивая их потом за собой. Те же, кто был с верёвками, вынуждены были ожидать, пока вылезшие по лестницам не прикрепили для них железные крюки, но и тогда их подъём не обошёлся без водяных мозолей на ладонях. Затем отверстие было снова закрыто, и мы оказались в лаборатории, окружённой шестью ризницами, куда нас направили помолиться за жизнь Короля и Королевы. Двенадцать музыкантов, плывших на корабле с Пирамидой, внесли в лабораторию фонтан, а с ним большую овальную шкатулку, которая, как я подозревал, содержала в себе тела обезглавленных Королей и Королев. Затем, пока они исполняли особенно приятную музыку, вошла Дева, неся раку, содержащую голову Мавра. Её сопровождали закрытые вуалью девы с лавровыми ветками и факелами в руках.
Все встали вокруг фонтана. Дева вынула из раки голову Мавра, завёрнутую в тафту, и положила её в сосуд, куда были налиты эссенция и настойки, приготовленные вчера. Этот раствор, оттого, что в него положили голову Мавра, стал бысто нагреваться, кроме того, девы положили на решётку под сосудом свои факелы, так что даже в фонтане забурлила и заиграла вода. Ветки лавра девы воткнули в отверстия вокруг фонтана, и брызги, летевшие на них, стекали затем в сосуд, окрашенные в густой жёлтый цвет.
Два часа играл фонтан и дистиллят капал в овальную шкатулку, пока тела, находившиеся в ней, не растворились окончательно. Затем Дева принесла золотой глобус. Его поднесли к овальной шкатулке и из неё побежала в него красная жидкость. После этого глобус снова унесли.
Мы, лаборанты, остались на четверть часа или около того, сидеть одни, пока я не почувствовал шаги над головой и не взглянул на свою лестницу. В потолке открылось отверстие, и мы снова полезли наверх с помощью крыльев, лестниц и верёвок. Я нисколько не обижался на то, что Дева могла переходить другим путём, и, насколько я мог судить, кое-какую работу мы оставляли на долю Стража.
И на самом деле, когда мы попали на третий конклав, мы нашли золотой глобус уже висящим на толстой цепи в середине потолка. Стен у этой третьей лаборатории не было совсем, но между окнами висели зеркала таким образом, что всюду было видно только отражённое солнце: казалось, что в комнате нет ни одной свободной пяди, а только солнце.
Тепло от всех этих искусственных ослепляющих отражателей падало на золотой глобус до тех пор, пока Дева не нашла, что требуемая температура достигнута. Тогда она приказала закрыть зеркала, а когда глобус остыл, велела нам опустить его вниз и разрезать на части. После длительной дискуссии это было, наконец.сделано с помощью алмаза. Когда глобус распался на две части, то внутри его оказалось огромное снежно-белое яйцо. Оно было такое красивое, что мы стояли вокруг него радостные, как будто сами снесли его.
Как только наша Дева удостоверилась, что скорлупа у яйца достаточно затвердела, она тут же унесла его из комнаты, заперев за собой дверь. Что она делала с яйцом вне комнаты, я не знаю. Мы снова с четверть часа находились одни, а потом открылось третье отверстие в потолке и мы с помощью наших средств стали подниматься на четвертый этаж.
Там мы нашли огромный квадратный медный сосуд, наполненный серебряным песком, в который положили яйцо и стали подогревать на медленном огне. Когда оно было готово, его вынули из песка, но раскалывать его не потребовалось, потому что Птенец скоро освободился сам и выглядел при этом очень довольным.
Дева велела нам связать его прежде чем его будут кормить. Когда мы это сделали и посадили Птенца на тёмный песок, ему принесли пить кровь обезглавленных Королей и Королев. Напившись, он стал расти у нас на глазах, покрылся черными перьями и стал чертовски энергично клевать и почёсываться, что вздумайся ему кинуться на нас, он любого тут же бы отправил на тот свет.
Когда ему принесли еды ещё, он сделался более покладистым и сговорчивым. Его чёрные перья полиняли и на их месте выросли снежно-белые. При третьем кормлении его перья стали так чудесно окрашиваться, что я никогда не видел подобной красоты. Теперь он вёл себя по отношению к нам так дружелюбно, что Дева разрешила освободить его от пут.
За обедом мы большую часть времени развлекались нашей Птицей, а после обеда Дева и Птица покинули нас и была открыта пятая комната, куда мы попали прежним способом.
Теперь мы нашли нашу Птицу поджидавшей нас в прохладной молочной ванне, в которой она с удовольствием развлекалась. Под ванной находились горячие лампы. Когда они нагрели молоко настолько, что оно стало горячим, нам пришлось немало потрудиться, чтобы удержать в нём Птицу. Мы покрыли её покрывалом, в котором сделали дыру, куда она высунула голову.
В нагретой ванне у Птицы вылезли все перья и жидкость растворила их, став от этого голубой, а Птица вышла голой, как новорожденный младенец. Затем мы продолжали нагревать ванну, пока вся жидкость из неё не испарилась, а на дне не остался голубой камень. Этот камень мы растерли в пудру и ею окрасили всю Птицу за исключением головы, которая осталась белой.
Дева снова ушла от нас вместе с Птицей, а мы сквозь потолок попали на шестой конклав, где нашли небольшой алтарь, установленный посредине комнаты. На алтаре лежали книга, зажжённая тонкая свеча, небесный глобус, часы со звоном, хрустальный фонтан и череп с белой змеёй, в том же порядке, как это было в Королевском Зале.
Птица стояла на алтаре и пила из кроваво-красного фонтана, потом она принялась клевать змею, пока та не стала истекать кровью. Небесный глобус вращался, пока не было достигнуто некоторое соединение, затем второе и третье. После каждого соединения звонили часы.
Затем бедная Птица покорно положила свою голову на книгу и охотно позволила отрезать её одному из нас, выбранному по жребию. Пока не отрезали голову совсем, не пролилось ни единой капли крови, а потом она хлынула сразу свежим и чистым рубиновым фонтаном.
Мы помогли Деве сжечь дотла тело (вместе с подвешенной на нём маленькой табличкой) на огне, зажжённом от пламени тонкой свечи, а прах положили в коробку из кипарисового дерева.
Тут я и ещё трое со мной возмутились против этого обмана, в который мы были вовлечены. «Господа, - сказала Дева, - мы уже в шестой комнате, и перед нами осталась только одна. Я вижу среди вас этих четверых (она указала на меня и остальных трёх) - ленивых и вялых спутников и я намерена исключить их из седьмого и самого чудесного действа».
Дева умела так хорошо владеть собой, что наша печаль прорвалась потоками слёз. Были приглашены музыканты, они кларнетами выдули нас с позором из комнаты, сами при этом будучи почти не в состоянии от смеха дуть в свои инструменты. Но как только мы оказались за дверью, они тут же привели нас в хорошее настроение и повели по вьющейся лестнице на восьмой этаж под самой крышей, где мы увидели стоящего Старца.
Он дружелюбно встретил нас и поздравил с тем, что мы были избраны Девой. Когда он узнал, как нас напугали, то у него чуть живот не лопнул от смеха. Ведь нас постигла такая удача и таким ужасным образом!
«Поэтому, - сказал он, - мои дорогие дети, запомните, что человек никогда не знает, какое добро Бог намеревается принести ему».
Пришла Дева с коробкой из кипариса, в которой был пепел Птицы, и тоже стала смеяться вместе с нами. Затем под руководством старого Стража мы приступили к работе: налили в пепел приготовленной воды и получившуюся пасту нагрели и разложили в две маленькие формочки.
Пока она остывала, мы наблюдали сквозь щель в полу наших остальных собратьев, занятых этажом ниже. Они усердно раздували горн, приготовляя золото и думая при этом, что их предпочли нам.
Когда мы открыли формочки, то там оказались два ярких, почти прозрачных маленьких слепка ангельски прекрасных младенцев мужского и женского пола, каждый не более 4-х дюймов ростом. Мы положили их на атласные подушечки и смотрели на них до тех пор, пока не одурели от их прелестного вида.
Под руководством Стража мы взяли золотые чашечки с кровью из груди Птицы и стали по капле вливать её в ротики младенцев, пока они не достигли своего полного настоящего роста и у них не выросли кудрявые золотые волосы. После этого Старец велел нам положить их на длинный стол, накрытый белой тафтой, чтобы нам не стало плохо от непередаваемой красоты.
Наша Дева пришла с чудесными одеждами, которые выглядели, как хрусталь, но были мягкие и непрозрачные. Она положила их на стол, и пока музыканты играли, вместе со Старцем исполнила много церемониальных жестов, направленных к потолку. Потолок был в виде семи полусфер и в середине самой высокой я заметил небольшое отверстие.
Теперь вошли шесть дев с большими трубами, обернутыми яркой, почти пылающей, зелёной материей. Старец взял эти трубы одну за другой и приложил к губам спящих так, что расширяющиеся концы труб были направлены в потолок. Затем в каждый раструб из отверстия в потолке устремился яркий поток пламени и вошёл в спящие изображения младенцев, которые тут же заморгали глазами, хотя сами ещё едва шевелились.
Затем спящих младенцев аккуратно уложили в переносную кровать, которую задернули занавесками, и там они продолжали спать.
Мы, между тем, сидели очень тихо, ожидая, когда проснётся повенчанная пара. Так прошло около получаса.
Потом влетел Купидон и принялся досаждать им, пока они не проснулись, а проснувшись, были крайне изумлены, так как думали, что они спали с того часа, когда были обезглавлены.
Дева обрядила их в новые одежды, и мы все поцеловали им руки. Потом мы проводили их вниз на королевский корабль, на котором они отплыли домой вместе с Купидоном и свитой дев.
За ужином Дева снова свела нас с нашими прежними товарищами, но мы вели себя так, как будто оставались пребывать в своем плачевном состоянии. За этим ужином с нами был Старец. Я очень многому научился от него, и если бы люди присматривались к его образу действий, их дело не оборачивалось бы так часто неудачей.
После ужина Старец повел нас в свой кабинет редкостей, где мы увидели такие изумительные произведения Природы и другие вещи, которые человеческий разум изобрёл в подражание ей, что нам и года не хватило бы, чтобы как следует осмотреть их. Так провели мы добрую часть ночи при свете свечей.
Затем мы разошлись по красивым спальням и, будучи утомлены продолжительным трудом, проспали беспробудно с 11 часов вечера до 8 часов утра следующего дня.
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ
Следующее утро седьмого дня и последнего дня мы встретили в самой глубине подвалов Башни. Там нам дали жёлтые одежды и наши ордена Золотого Руна, так как мы были всё ещё одеты в черные погребальные одежды.
После завтрака Старец вручил каждому из нас золотую медаль, на одной стороне которой были слова: «Искусство - это жрица Природы», а на другой - «Природа - это дочь Времени».
Потом мы пошли к морю, где стояли наши богато снаряженные корабли. Их было двенадцать, - шесть, на которых приплыли мы, а другие шесть принадлежали Старцу, но он сел в наш корабль, на котором были мы все вместе. На первый корабль сели музыканты, которых у Старца было очень много. На всех двенадцати кораблях развевались флаги со знаком Зодиака - на нашем был знак Весов. Море было так спокойно, что плыть по нему было одно удовольствие. Старец во время этого плавания занимал нас беседой (он хорошо знал, как провести время), в которой рассказал такие удивительные истории, что я, кажется, мог бы плыть с ним всю жизнь.
В течение двух часов плавания мы пересекли море и узкий пролив, и вошли в озеро, на котором увидели 500 кораблей, плывущих от Замка встречать нас. Во главе их шёл сверкающий золотом и драгоценными камнями корабль с юными Королем и Королевой на борту, от имени которых Старый Атлант приветствовал нас.
Остальные наши товарищи были крайне изумлены при виде Короля, так как думали, что только они должны вновь пробудить его. Мы вели себя так, будто бы тоже были удивлены. После речи Атланта выступил наш Старец. Он пожелал Королю и Королеве много счастья и потомства, а затем передал им удивительную маленькую шкатулку, но что было в ней, я не знаю. Затем эту шкатулку передали на хранение Купидону, который парил между Королеми Королевой.
Потом мы благополучно поплыли вместе, пока не причалили к берегу невдалеке от первых Врат, в которые я вошёл когда-то.
На берегу нас ждали лошади. Когда мы сошли с кораблей, то Король, Старец и я сели верхом. Меня взяли только по причине преклонного возраста и потому, что у меня, как и у Старца, была длинная седая борода и волосы. На каждом из нас троих была снежно-белая Эмблема с Красным Крестом. Свою я прикрепил к шляпе. Юный Король, заметив это, спросил меня, не я ли выкупил эти Эмблемы у Врат. Со всей скромностью я ответил «Да», но он рассмеялся и сказал, что теперь не надо больше церемоний, ведь я был его Отцом.
Когда мы достигли первых Врат, их Страж в своих небесно-голубых одеждах поджидал нас с прошением в руках. Он протянул его мне и попросил использовать моё хорошее положение, излагая его просьбу перед Королём. Поэтому по пути ко вторым Вратам я спросил Короля о первом Страже. Король ответил, что он был в своё время очень известным астрологом, но совершил проступок перед Венерой, увидев её в кровати во время отдыха. В наказание за это он должен был ждать у Врат, пока кто-нибудь не освободит его отсюда.
Значит, он может быть освобождён? - спросил я.
Да, если кто-нибудь другой совершит такой же грех, он должен будет занять его место.
Эти слова вонзились мне в сердце, сознание подсказывало мне, что я преступник, однако я сохранил спокойствие и передал Королю просьбу Стража. По мере её чтения Король приходил всё в больший ужас и когда мы сошли с коней, велел тут же прислать ему в кабинет Старого Атланта. Он показал ему написанное, но Атлант не стал ужасаться, а сел на коня и поскакал к Вратам, чтобы разузнать как следует, в чём дело.
Нам было объявлено, что после ужина каждый из нас может попросить у Короля, чего пожелает. Король и Королева, между тем, сели играть в игру наподобие шахмат, но фигурами в которой были добродетели и пороки. Из этой игры можно было увидеть, как пороки сидят в засаде против добродетелей и каким путём можно избежать неожиданной встречи с ними. Во время игры вернулся Атлант и по секрету сообщил Королю о результатах, однако я весь покраснел, так как моё сознание не давало мне покоя.
Король протянул мне просьбу, чтобы я её прочитал. В ней Страж Первых Врат сообщал, что один из гостей Короля открыл Венеру, так что пришло время освободить его от обязанностей Стража, а также просил позволить ему присутствовать на вечернем банкете в надежде, что его преемник будет обнаружен.
Король послал пригласить Стража присоединиться к нам, а когда мы все сели за стол, он строго осмотрел нас. Затем были поставлены в круг прочные изящные стулья, и мы все сели на них вместе с Королём, Королевой, обоими Старцами, дамами и девами. Красивый паж объявил, что Король, в благодарность за нашу службу, избирает каждого из нас Рыцарем Золотого Камня и требует, чтобы мы дали пять клятв:
относить основание нашего Ордена только к Богу и Его служанке Природе;
возненавидеть всякое распутство и не осквернять Орден подобным злом;
использовать свои таланты для помощи всем, кто в них нуждается;
не стремиться к земному достоинству и высокому авторитету;
не желать жить дольше, чем Бог положил нам.
Последний пункт мы не могли встретить без улыбки.
С соответствующей церемонией мы были возведены в Рыцари, а затем процессией направились в небольшую часовню, где я повесил свое Золотое Руно и шляпу и, поскольку все писали там свои имена, я тоже написал:
«Высшая мудрость это не знать ничего».
Брат Христиан Розенкрейц.
Рыцарь Золотого Камня. 1459
Затем Король удалился в небольшой кабинет, в котором каждый из нас в частной с ним беседе излагал свои просьбы. Я решил на свой собственный риск освободить Стража Первых Врат от его работы, поэтому, когда меня позвали, я рассказал всю правду.
Король крайне изумился моему признанию и попросил меня отойти немного в сторону, а когда я был позван снова, Атлант объявил мне, что Их Королевскому Величеству крайне прискорбно, что я, кого он любил больше всех, впал в такое несчастье. Однако, поскольку он не может нарушить свои древние обычаи, то Первый Страж должен быть освобождён, а я поставлен на его место. Для меня не будет никакой надежды на освобождение до брачного пира его будущего сына. Этот приговор едва не стоил мне жизни, однако я сохранил мужество и осознал, что этот Страж был моим благодетелем, дав мне знак (жетон), с помощью которого я выстоял на весах и был сделан участником всех почестей и радостей, которые уже получил.
В это время добрый человек был объявлен свободным, а я подумал, что теперь мне придется окончить жизнь у Врат.
Кольцо служителя было одето мне на палец. Король обнял меня и сказал, что я вижу его в таком образе последний раз. Из этого я понял, что уже на следующее утро я должен буду сесть у моих Врат. Когда пришло время расстаться и остальные Рыцари были отведены в свои спальни, я, самый несчастный, не имел никого, кто бы указал мне путь. Но тут подошли ко мне никто иные, как два Старца - Атлант и Страж Башни. Они отвели меня в чудесную комнату, где стояли три кровати, на которые мы и легли. Тут мы принесли ещё почти два...
В этой точке повесть неожиданно обрывается посредине предложения, и далее приписана концовка: «Здесь недостает двух листов. Насколько можно себе представить, - будучи вынужден стать наутро охранителем ворот, он вернулся домой»
Е. Лазарев – ПОСЛЕСЛОВИЕ
- Е. Лазарев. Ключ к тайнам Атлантиды? Журнал "Наука и религия", 1991, №4. - С. 53.
Завершилась чудесная повесть о жизни и смерти, завершилась счастливым концом, как и положено волшебной сказке, на которую так похожа «Химическая Свадьба». Наверное, каждый, кто её прочитал, нашёл в ней что-то знакомое. Если исследовать все её сюжеты и образы, расшифровать все криптограммы, то получится объёмистый том. Попробуем сказать о самом главном.
СОЗИДАНИЕ ХРАМА
Невозможно не заметить, как часто встречается в «Химической Свадьбе» число семь. Казалось бы, всё просто: речь идёт о духовном восхождении, а оно многим народам представляется семизвенным. Индийский йог раскрывает в своём теле семь центров - чакрамов, возводя через них «змеиную силу» кундалини, которая расцветает в тысячелепестковом лотосе над его головой, в радостном экстазе единения с Вышним. Исламский мистик - суфий стремится к престолу Бога через семь таинственных «стоянок», повторяя небесный путь, которым некогда проследовал пророк Мухаммед. Семь небес, всё более высоких и чистых, в иудейской космологии, семь прошений первой христианской молитвы «Отче наш», наконец, семь стадий процесса Великого Делания - приготовления философского камня - у алхимиков Европы. Может быть, последнее объясняет и структуру текста «Химической Свадьбы»?
Да, в первом приближении объясняет. Но «Химическая Свадьба» не так проста. Вроде бы, второстепенная деталь - число рыцарей, которые взвешивают приглашённых на Свадьбу (День Третий). В оригинале их не двести, а «почти двести». Как вы помните, они разделились на семь групп. Двести на семь без остатка не делится. А если их было 196? Тогда в каждой группе по 28 рыцарей. 28 - совершенное число, треугольная форма числа семь - или же семиступенчатая пирамида.
В древней Месопотамии небесный храм мыслился семиступенчатым. В христианском богословии семь - число Софии - Премудрости Божией. София - предвечный замысел Бога о мире, нагляднее всего выраженный в идее Небесной Церкви, божественного домостроительства.
Ни в одной стране христианского мира не была так разработана софийная иконография, как в России. Ветхозаветный образ Софии (в Книге Притчей) - семь столпов дома, который построила Премудрость (Притч. 9:1). В русских же иконах седмистолпный киворий Софии нередко возвышается на семиступенчатой пирамиде. Вот оно - треугольное число 28, которое в контексте «Химической Свадьбы» как бы возвещает о семичастном таинстве воскресения из мёртвых, которое совершается в Дне Шестом (подземелье Олимпийской Башни соответствует основанию пирамиды, и число стадий процесса получается равным семи).
Ещё более удивительные результаты даёт изучение древнейшего типа русских софийных икон - новгородского извода. Он кратко и точно описан о. Павлом Флоренским в книге «Столп и утверждение истины».
...Крылатая огненноликая София сидит на престоле, который поддерживают семь столпов. Её ноги опираются о круглый камень. Софии молитвенно предстоят Богоматерь и Иоанн Предтеча. Богоматерь держит сферу с Младенцем Христом, окружённым сиянием в форме шестилучевой звезды. Над Софией - поясное изображение благословляющего Спаса, а ещё выше, на звездной радуге, стоит Этимасия, «Престол уготованный», с орудиями Страстей Господних и с книгой. Перед Этимасией склоняются шесть ангелов.
Каждый из этих образов имеет самостоятельный смысл, но здесь, в единой композиции, они образуют вполне определённое смысловое единство, выражая идею строения небесного «Дома Божия» (Евр. 3:6). Теперь попробуем себе представить - не в деталях, а в целом - образную архитектуру «Химической Свадьбы». Таинство воскресения в ней совершается под началом Девы и Старца. Более высокий, нежели Дева, женский образ руководительницы Свадьбы - величественная Герцогиня. Не скрывает ли она образ Софии? Шесть ангелов сослужат Софии в иконе подобно тому, как шесть чистых дев помогают Деве-Алхимии и Герцогине. Связь женских ликов в софийной иконографии также подобна той, которую мы видим в «Химической Свадьбе». Богоматерь - носительница Софии, Вселенской Церкви, иерархически ей подчинённая, хотя эти образы невозможно чётко разграничить ни в богословии, ни в богослужебной практике.
И, наконец, София - это предвечная и в то же время апокалиптическая «Невеста Агнца» - Бога-Слова, мать всего мира, рождённого в этом сокровенном браке. Может быть, и эта концепция отражена в «Химической Свадьбе»?
Обратимся сначала к алхимии. Философский камень возникает в священном союзе Короля и Королевы («серы» и «меркурия», огня и воды) - мужского и женского начал. Их символы - треугольники, вершиной вверх и вершиной вниз. Сочетаясь, они дают шестилучевую звезду - символ первичной материи. Она бесплодна, пока в центре звезды не появится сверкающая точка - солнечный луч, упавший в изначальный хаос. Тогда шестерка, обычно символизирующая (в силу своей нечётности) смерть или ещё не возникшую жизнь, обретает завершённость в седмеричной форме. Она напоминает нам о шестикрылых Серафимах - ближайшем к Богу ангельском чине.
Рождение философского камня повторяет рождение Вселенной - в пространстве мифа. И Младенец Христос - евангельский «камень краеугольный», воплощённое Слово, вне которого ничего в мире не существует - изображён в софийных иконах в сиянии шестилучевой звезды. Этот же знак повторен в «Химической Свадьбе» в структуре семибашенного замка, где побеждается смерть. А поток небесного пламени, разделяющийся на шесть частей и нисходящий на воскресающих младенцев (День Шестой), невозможно не сопоставить с благодатью Святого Духа, как её изображают в софийных иконах: в виде мощного центрального луча и шести более тонких рядом с ним.
В иконах Софии ярославского извода под шестистолпным киворием стоит распятие, образуя как бы седьмой столп. А в «Химической Свадьбе»? День Четвертый: шесть дев несут священные предметы, а Герцогиня - жемчужное распятие...
Такие соответствия, пожалуй, не объяснить ни заимствованием, ни общностью законов человеческого мышления. На неисповедимых путях живого, конкретного богословия великие творцы русского «умозрения в красках» и наиболее чуткие духовные писатели Запада воплощали одни и те же высочайшие идеи в простых и ясных формах, и старинная немецкая книга становилась иконой божественного домостроительства. К каким же древним архетипам восходят эти кристаллы человеческого духа? Можем ли мы хоть немного продвинуться на пути познания их истории?
ПУТЬ К БЕССМЕРТИЮ
Софиология - один из ключей к криптограммам «Химической Свадьбы». Например, София на многих иконах держит в руке процветший жезл - кадуцей - символ власти над душами, атрибут греческого бога Гермеса, божественного вестника. Кадуцей - это нить, ведущая нас от русской старины в античность и Египет, к герметизму - одному из тайноучений Древнего Средиземноморья. Что ж, многие атрибуты русских икон восходят к античной культуре, это общеизвестно. Но при чём тут «Химическая Свадьба»? Ведь там не упоминается кадуцей.
Перечитаем повнимательнее начало Дня Четвёртого, где говорится о целительном фонтане Меркурия (в немецком оригинале - Гермеса). Ближайшая параллель к этому образу - «фонтан жизни» (символ христианского учения) в искусстве средневековой Европы. Но ведь и Меркурий-Гермес упомянут не зря: в таких текстах, как «Химическая Свадьба», случайностей нет.
Что такое кадуцей Гермеса? Символику жезла, обвитого двумя змеями, можно, по мнению многих ученых, истолковать на основе религиозных традиций Центральной Азии. Речь идёт о тантризме, о йогической практике, которая упоминалась в начале этой статьи. Таинственная «змеиная сила» поднимается по незримым каналам в теле адепта, возносится над его головой и ниспадает назад, преображая бренное тело - как тютчевский фонтан, что огнецветной пылью падает на землю, коснувшись «высоты заветной» (быть может, мудрая интуиция поэта проникла в тайноучение древних?).
Не только йога и тантрический буддизм знают этот символ. Родственные идеи жили и восточное Индии - у даосских мудрецов Китая, искавших средство обессмертить человека и мир. «Внутренняя алхимия» даосов учит, что тело человека, помимо обычных органов, обладает сокровенной, невещественной структурой, в которой и рождается «жемчужина бессмертия». Усилием воли и особой дыхательной практикой адепт разжигает в нижней части тела незримый очаг и возводит к голове потоки энергии, которые преодолевают на пути три «заставы» - в области копчика, против сердца и меж бровей. При этом рождаются «свет жизненности» и «свет духа» - женское и мужское начала. В даосской терминологии это Белый тигр и Синий дракон, свинец и ртуть, девица и младенец, инь и ян. Адепт направляет эти два «света» вниз, туда, где разожжён огонь. Там происходит очищение и соитие тигра и дракона; там, в таинственном треножнике, зачинается «бессмертный зародыш». Разжигание огня прекращается, зародыш созревает, как плод на дереве, и по каналу в позвоночнике поднимается к макушке головы, где рождается новое тело адепта. Потом оно вернётся в прежнее, несовершенное тело, сольется с ним, завершая путь к бессмертию, ибо полученное при соединении тело приобретает все свойства божественного Дао
Есть ли тут параллели с «Химической Свадьбой»? Вспомним День Пятый, древо Венеры в подземелье Замка. Ангел, держащий древо, стоит в сосуде, утверждённом на быке, орле и льве - треножнике! Плоды на древе Венеры созревают вследствие жара от пламени пиритовых свечей. Растают все плоды - значит, погаснут свечи; Венера станет тогда «матерью Короля» - родится «бессмертный зародыш» даосской алхимии.
Иерархия женских образов «Химической Свадьбы» также находит соответствие в науке даосов. Воскресающая юная Невеста - это «девица» (сочетающаяся с «младенцем»); Дева, совершающая таинство воскресения - прекрасная «сваха», которая пестует драгоценный «зародыш»; возвышенную Герцогиню можно сопоставить с У-шэн Лаому, «Почтенной матушкой, вышедшей из перевоплощений»: она не принимает практического участия в создании «бессмертного зародыша», но является высокой покровительницей тех, кто победил смерть и получил право увидеть её, сидящую на лотосовом троне во дворце среди Небесных гор.
И ещё один женский лик есть в «Химической Свадьбе» - Древняя Матерь. Она почти не участвует в развитии сюжета, но именно она дарует достойным право присутствия на Свадьбе и тем самым обеспечивает возможность совершить воскресение царственной четы. Когда происходит соитие инь и ян и зачатие «бессмертного зародыша» в теле даоса, он сам как бы превращается в нерожденного младенца, а его ум становится умом (или сердцем) Великого Дао - в ипостаси Дао - Матери. Она создаёт всё, что есть в мире - а значит, и возможность сделать мир бессмертным, подобно Древней Матери «Химической Свадьбы».
Пожалуй, к Древней Матери близка и Венера «Химической Свадьбы» - при всём внешнем различии их образов. Венера станет матерью Короля - даосской «жемчужины бессмертия», которая преобразит мир. Не является ли этой жемчужиной Купидон - Эрос - творящая вселенская Любовь? В полном тексте «Химической Свадьбы» (День Первый) говорится, что грядущее царство счастья будет царством сына Древней Матери. Может быть, седовласый Старец из сна Христиана Розенкрейца - другая ипостась божественного Эроса?
С мужскими образами сложнее: они в «Химической Свадьбе» и у даосов не выстраиваются в столь же четкую иерархию. Упомянем только Яшмового императора, который присылает достойному адепту-даосу писанное золотом повеление войти в Пурпурный Дворец, где в яшмовом сосуде хранится эликсир бессмертия.
А как с другими символами «Химической Свадьбы»? В китайских алхимических трактатах и близких к ним книгах есть Бессмертные отроки и Яшмовые девы - служители Пурпурного Дворца (пажи и девы «Химической Свадьбы»), есть фениксы и единороги, есть «башня киновари», воспринимавшейся как вещество, которое соединило в себе качества женского и мужского начал и стало символом эликсира бессмертия (сравните с Олимпийской Башней «Химической Свадьбы»). Как вы помните, достойные присутствовать на Свадьбе собрались, «со всех концов света», причём их было девять (см. загадку об имени Девы, День Третий). Не правда ли, нетрадиционное для Европы число «концов света»? А в сакральной топографии Китая мир делился именно на девять частей.
В книге «Баоцзюань о Пу-мине» - священном писании одной из тайных религиозных школ Китая, чье учение было основано на даосской «внутренней алхимии», адепт, пестующий в своем теле «бессмертный зародыш», уподобляется путнику, слева от которого восток, справа - запад. Путник идёт на юг, как и Христиан Розенкрейц... Не слишком ли много совпадений? Не стоит ли за ними реальность более конкретная, нежели сродство священных символов?
МИСТЕРИЯ БЕЛОГО ОЗЕРА
Самое сокровенное чудо «Химической Свадьбы» свершается на Острове Олимпийской Башни. Какие традиционные мифологемы скрываются за этим образом?
Олимп - обитель небожителей, значит, в «Химической Свадьбе» речь идет о Башне Небожителей, о священном центре мира, где духовное небо соприкасается с землёй. Представления о таком центре многообразны. Древние китайцы верили, что есть остров-гора Пэнлай, где находится эликсир бессмертия. Вряд ли удастся найти прототип этого образа в обжитых морях, омывающих берега исторического Китая. Но если это миф, то прототип острова мог существовать в далёком прошлом.
Великий индийский эпос «Махабхарата» повествует, что среди священного моря расположен светозарный Шветадвипа - Белый Остров, где живут люди, высокие духом, с лицом, сияющим, словно месяц, постоянно творящие молитву. В русских духовных стихах и народных заклинаниях - осколках забытых мифов - главной святыней является остров, где лежит бел-горюч камень. Сокрыта под тем камнем вся сила и мудрость мира. Находится остров на море Хвалынском - Каспийском. Почему же вещие певцы Руси выбрали мелкое море-озеро, а не безбрежный, полный тайн океан? Не потому ли, что помнили о тех временах, когда нынешний Каспий представлял собой часть огромного моря, занимавшего почти всю Центральную Азию?
Если это так, то память о древнем море тем более должна была сохраниться у центральноазиатских народов. Есть ли свидетельства такого рода? Да, есть. Например, в тибетской исторической хронике XIX века «Дэбтэр-чжам-цо» приводится стихотворный отрывок об озере Куку-нор (северо-восточный Тибет):
И вот в середине находится глубочайшее море,
Синеющее подобно сапфиру,
Как небеса, растопленные солнечным светом,
Раскинулось оно безбрежно от горизонта до горизонта.
Это великое озеро... Известно как Тишор Чжалмо.
Тишор Чжалмо - «Царица на престоле» - одно из названий не столь уж большого озера, которое именуется здесь глубочайшим, безбрежным морем, подобно «морю Хвалынскому» русской поэзии. А высокий образ морской царицы заставляет вспомнить о женских ликах, о которых выше уже шла речь.
Теософия и антропософия (так же, как религии Востока) утверждают, что человек разумный старше, чем принято считать, что во времена неандертальцев (по хронологии современной науки) уже шла к закату Атлантида, и её святые люди перенесли центр духовного знания сначала на землю Египта, а потом туда, где ещё только рождались из морских глубин будущие Гималаи - на Белый Остров.
Сопоставление индуистских и буддийских мифов с теософским учением - не новость для XX века. Чтобы связать эти построения с «Химической Свадьбой», нужно искать подтверждение в тексте самой книги. Пожалуй, сделать это не так уж сложно.
Этапы пути Розенкрейца на Свадьбу были отмечены вручением ему золотых медалей или жетонов с надписями. Обычная награда за успех? Но у обычного часто необычные корни, просто мы забыли о них. Е. П. Блаватская писала, что в храмах Атлантиды находились дискообразные ритуальные предметы со священными текстами. Костяные диски с явно сакральными изображениями находят при раскопках палеолитических поселений (это ведь и есть эпоха поздней Атлантиды по теософской хронологии!). Возможно, здесь же и истоки формы предмета, до предела опошленного в быту - металлических денег. Вряд ли многие сейчас задумываются над тем, что деньги - зримый эквивалент некоей ценности или силы, которая имеет (по крайней мере, должна иметь) всеобщее значение. Ауробиндо Гхош писал, что истинное происхождение денег - божественно. И, может быть, надписи на жетонах «Химической Свадьбы» (в оригинале их больше, чем в сокращенном варианте), взятые в совокупности, помогут понять значение дискообразных предметов из древних культур, например, знаменитого Фестского диска с острова Крит.
В Замке «Химической Свадьбы» в Королевский Зал ведёт лестница из 365 ступеней (День Четвертый). Толщина стен Острова Олимпийской Башни - 260 шагов (День Пятый). Антропософское толкование первого из этих чисел - ежедневные медитации. Речь идёт о знакомом нам солнечном годе, состоящем из 365 дней. Но что тогда означает число 260? Это священный год Древней Америки, связанный с обращением планеты Венера.
Родство культур Старого и Нового Света - традиционный аргумент в пользу существования Атлантиды Может ли нам что-то дать в этом отношении «Химическая Свадьба»? Может. Ацтекский бог Кетцалькоатль (бог планеты Венера) впервые явился людям в белой одежде, украшенной красными крестами - как Христиан Розенкрейц.
Объём журнальной статьи не позволяет разработать другие темы, обозначенные в «Химической Свадьбе», например, деяния Дня Шестого (наиболее «алхимические» во всей книге) или линию, связанную с символами животных (скажем, единорог, как и феникс, связан с идеями воскресения и высшего знания). И хотя всё вышесказанное - лишь эскиз возможного исследования, думается, можно подвести итог.
Мистерия «Химической Свадьбы» - это посвящение в таинства Золотого Руна и Золотого Камня. Золотое Руно в европейской алхимии символизировало философский камень, а греческий миф об аргонавтах, добывших Золотое Руно, имел, по словам о. Павла Флоренского, мистериальное значение. Вручение эмблемы Золотого Руна - как бы провозвестие высшего знания, полученного Розенкрейцем по воскресении царственной четы.
В чём это высшее знание? Если принять во внимание хотя бы часть ассоциативных связей мифологемы Золотого Камня, то это будет не только знание о Камне Краеугольном христианского богословия, о камне, на который опираются стопы Софии - Премудрости в откровениях иконописцев, но и о бел-горючем камне русской поэзии, о жемчужине бессмертия даосских мудрецов, о том дивном камне, который, по преданиям средневековой Европы, был сохранен ангелами в час битвы Бога с Сатаной и низведён на землю, чтобы уже тогда, в допотопные времена, отметить собой священный центр мира и стать обетованием победы над злом...
У многих народов (в том числе у русского) образ камня как основы мира издревле связан с представлением о Троице. Может быть, и жертвоприношение трёх царственных пар в «Химической Свадьбе» - не только традиционная для древних мистерий формула личного приобщения адепта к тайне смерти, но и символ добровольной жертвы Триединого Божества во имя творения и преображения мира?
Закончим наше послесловие. Пусть этот «отзвук искажённый торжествующих созвучий» одного из глубочайших творений европейской мысли будет хоть немного полезен и тем, кто прочитал «Химическую Свадьбу» впервые, и тем, кто давно её знал и, может быть, строил свой духовный мир на её светлых образах.
Список использованных источников и литературы
В. Андреа. Химическая свадьба Христиана Розенкрейца в году 1459. – Журнал «Наука и религия», 1991, №№ 2, 3, 4.
Е. Лазарев. Ключ к тайнам Атлантиды? - Журнал "Наука и религия", 1991, №4. – С. 53.
Фрэнсис Амелия Йейтс. Розенкрейцерское Просвещение / Пер. с англ. А. Кавтаскина под ред. Т. Баскаковой. — М.: Алетейа, Энигма. — 1999. — 496 с : ил.
Рудольф Штайнер. «Химическая свадьба Христиана Розенкрейца». Статья из журнала «Das Reich». 1918 г. (Перевод с немецкого О. С. Вартазарян и А. А. Демидова. © Издательство «Энигма», Москва, 2003)
Андреэ, Иоганн Валентин. Химическая Свадьба Христина Розенкрейца в году 1459 / Пер. с нем. Ярина А.Я. – М.: Энигма, 2011. – 288 с.
Ян ван Рэйкенборг. Алхимическая свадьба Христиана Розенкрейца, 1459. Часть первая. – Пер. с нем. – Naarlem, The Netherlands: Rozekruis Pers – М.: Центр книги Рудомино, 2015. — 318 с.
Ян ван Рэйкенборг. Алхимическая свадьба Христиана Розенкрейца, 1459. Часть вторая. – Пер. с нем. – Naarlem, The Netherlands: Rozekruis Pers – М.: Центр книги Рудомино, 2016. – 258 с.
Эренфрид Пфайффер: Комментарии к "Химической Свадьбе Х. Розенкрейца". Восемь лекций Эренфрида Пфайффера – М.: Энигма, 2016. – 192 с.
Холл Мэнли Палмер. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. – М.: Колибри, 2023. – 960 с.
V. «Химическая свадьба Христиана Розенкрейца» / Розенкрейцеровское посвящение/ Йейтс Фрэнсис Амелия на сайте history.wikireading.ru
Сюрмели, Бессанг: Христиан Розенкрейц и великие проводники человечества / Сюрмели Лиз, Бессанг Таня - М.: Амрита, 2022. - 384 с.
Розенкрейцеровское просвящение на сайте castalia.ru
Фиалко, М.М. Розенкрейцерство и новоевропейская алхимия. // Научно-теоретический журнал "Религиоведение" (The journal “Religiovedenie”) - скачать pdf с сайта religio.amursu.ru
Издания по теме Алхимической Свадьбы
|
|
|
|
|
1999 |
2003-2006 |
2011 |
|
2015 |
2016 |
|
|
2016 |
2022 |
2023 |
Именной указатель – Исследователи
Лазарев, Евгений Сергеевич
Е. С. Лазарев родился 14 апреля 1952 г. в Московской обл., Раменском р-не, пос. Удельная. Эпиграфист-любитель, физик по образованию, экс главный корреспондент журнала «Наука и религия» (проработал в журнале 15 лет), автор научных трудов, многочисленных статей, эссе, научный исследователь в области мифологии, религий, эзотерических учений. Много статей было им опубликовано в «Науке и религии» на темы короля Артура, Гипербореи, Атлантиды... Исследователь Русского Севера. Ведущий редактор издательства «ВЕЧЕ». Переводчик. Знал 14 языков — основные европейские, также древние. Свободно читал на латыни, древнегреческом, готском и старославянским. Переводчик книг: «Славянские ключи к нордическому мифу» Эрнста Краузе, «Нордическая мифология» Бенджамина Торпа и др. Автор книг: «Друиды Русского Севера» (2009, 2014). Умер 28 ноября 2023 г. в Москве. [ист.: https://acdoyle.ru/perevod/lazarev_es.html]
Ле мар (Иванов, Леонид Николаевич)
Иванов Леонид Николаевич (27 февраля 1943 – 13 октября 2011)
Переводчик психологической, философской и художественной литературы с английского языка на русский. Всю сознательную жизнь пытался понять, зачем существует Вселенная и каково наше предназначение в ней. Автор "Концепции Многомерного Человека" (2003-2006 гг)
